Путь Абая. Том 1 - Страница 200

200

Михайлов широко улыбнулся и, обняв Абая, притянул его к себе.

— Будем надеяться, что наша дружба принесет пользу нам обоим, Кунанбаев… Только крепко держите ваше обещание — не забывайте в ауле о библиотеке и о Кузьмиче! — сказал он и сердечно попрощался с Абаем.

Перед отъездом Лосовского в степь на выборы Михайлов встретился с ним у адвоката и заговорил об удивительном степном жигите:

— У Кунанбаева огромное стремление к знанию!.. Именно так и должен идти к науке молодой народ — искренне, с жаром, с энергией, даже с жадностью!..

Лосовский несколько охладил его:

— Ну, один он — еще не народ, Евгений Петрович… Народу Кунанбаева ещё далеко до того, чтобы понять пользу русской культуры, он погружен в глубокую вековую спячку. А что касается самого Кунанбаева — это просто свойство молодости: каждый, становясь взрослым, стремится к знанию…

Михайлов не спорил. Он хотел только, чтобы Лосовский ближе познакомился с Абаем, и прямо высказал это советнику:

— У Кунанбаева есть любопытная черта: он часто говорит о справедливости, о народе и о честном служении ему. Эти мысли крепко засели в нем — а ведь они очень близки русской культуре… Среди степняков я, пожалуй, впервые вижу такого. Конечно, вы знаете киргизскую степь, характер и взаимоотношения ее населения много лучше меня, и интересно, что вы скажете об этом человеке… А меня поражают в нем его гуманистические взгляды… Хотелось бы знать, что выйдет из него с годами?..

Михайлов никогда не говорил этого самому Абаю, но здесь характеризовал его вполне убежденно. Андреев присоединился к нему и обратился к Лосовскому:

— Вот вы всегда говорите, что в большинстве своем выборные киргизские управители — тупые неучи, и непонятливые и нечестные. Пусть Кунанбаев укажет вам подходящих людей из своих степняков. Почему бы вам не попробовать? Проведите их на выборах и испытайте на деле!

Лосовский не возражал, но все же выразил серьезные сомнения:

— Старейшины киргизских родов — загадка не только для нас, чиновников управления, но и для самого Кунанбаева. Я совсем не уверен, что его друзья будут сильно отличаться от остальных… Вряд ли они повернут дело по-новому и дадут верное направление степной жизни. Если киргизская степь, бескрайная и загадочная, действительно такая, какой я ее знаю, — трудностей и тут будет немало. А опыт — что ж, опыт сделать можно… — Он иронически усмехнулся и заключил: — Итак, будем надеяться, что мы с Кунанбаевым годика через два убедимся в успехе нашего опыта. Не скажу, однако, чтобы сам я верил в это…

Через несколько дней Лосовский выехал на выборы. Абай с Ерболом двинулись вслед за ним в Кзыл-Мола, отправив Баймагамбета на жайляу в аул с известиями о себе. С ним же пошла и подвода, добрая половина которой была завалена книгами, указанными Абаю Михайловым.

Лосовский выполнил свое обещание: все время выборов в Кзыл-Молинской, Коныр-Кокшинской и Чингисской волостях он держал Абая при себе и везде старался подымать его авторитет перед населением. Их везде принимали с почетом, ставили юрты, резали скот, готовили угощение — и все, кто собрался на выборы, видя Абая постоянно рядом с новым уездным начальником, убеждались, что на этот раз Абай вернулся из города, приобретя еще большее доверие и уважение начальства. Народ попросту считал его советником.

На выборах ни в одной из волостей не возникло споров о том, кому быть бием, кому волостным управителем, кому его заместителем: Абай везде предварительно советовался с честными и справедливыми людьми, после этого предлагал Лосовскому того или другого кандидата, и его предложения проходили повсюду.

Привыкнув по своему городскому опыту смотреть с недоверием на степных кочевников, Лосовский внимательно приглядывался к Абаю. Но тот вызывал в нем только чувство уважения, и за время этой почти месячной поездки Лосовский сблизился с ним. Порой он подшучивал над Абаем:

— Берегитесь, Ибрагим Кунанбаевич!.. Ведь выборы провожу не я, а вы, — я только слушаю ваши советы и утверждаю указанных вами людей. А что, если они, как и все прежние, тоже окажутся взяточниками, насильниками, будут составлять фальшивые приговоры, разжигать межродовую вражду?.. Как вы тогда посмотрите в глаза Михайлову и вашему другу Акбасу?..

Абай и так понимал свою огромную ответственность не только перед ними, но и перед народом, которому он стремился облегчить жизнь. Он добился избрания на должности волостных управителей трех молодых людей, о кандидатуре которых никто и не думал и которые сами не домогались назначения.

Для Чингисской волости Абай назвал своего друга, которого еще с самой ранней юности уважал за мягкий характер и человечность. Это был Асылбек, брат Тогжан. К великой досаде всех иргизбаев, а старшего их поколений в особенности, Асылбек был выбран на должность, на которой так властно хозяйничал Такежан.

В Коныр-Кокше Абай не допустил избрания богатого и честолюбивого Абена, стремившегося добиться должности взятками. Вместо него он назвал Лосовскому спокойного и понятливого жигита Шимырбая.

Волостным управителем Кзыл-Молинской волости он предложил избрать своего младшего брата Исхака. Абай видел в нем своего единомышленника. Исхак был сыном Кунанбая от Улжан, но Кунанбай с малолетства растил его у Кунке вместе с Кудайберды. Долгое время Исхак находился под влиянием Такежана, но в последние годы сблизился с Абаем, признав в нем справедливого старшего брата и искреннего друга. И Абай остановил на нем свой выбор, надеясь найти в нем верную опору.

200