Путь Абая. Том 1 - Страница 120

120

Кунанбай вышел из себя. Он сам сел на коня, но и ему не удалось ничего обнаружить. Разведчики вернулись ни с чем. Дозорные, проводившие бессонные ночи на всех возвышенностях, тоже явились с пустыми руками. Оставалось только одно: усиливать ночную охрану. По приказанию Кунанбая все аулы двигались вместе, останавливались одновременно и сбивались в одну кучу.

Кочевка проходила быстро. Аулы спешили, точно спасаясь от пожара. Все надеялись, что воры отстанут, накинутся на других.

Действительно, спешное передвижение помогло аулам иргизбаев, зато участились пропажи у жигитеков и у котибаков. Но и у иргизбаев кражи не прекратились: в одну из ночей пропали два стригуна и одна отгульная кобыла.

— Теперь я знаю, — сказал Кунанбай.

Он сказал «знаю», но по имени вора не назвал.

Байсал и Суюндик терялись в догадках. Они тщетно ломали головы и кипели бесплодной злобой. «Ищите, не прекращайте поисков», — передавал им Кунанбай, но своими предположениями ни с кем не поделился. В то же время он отправил несколько человек соглядатаев по соседним родам.

Отправлял их он сам и давал им указания, никого не посвящая в свои намерения. С его поручением шли люди самые незаметные: в аул Караши рода Жигитек, например, Кунанбай послал дряхлую старуху, в Котибак — старика, на которого никто не обращал внимания, в Торгай поехал старый погонщик верблюдов.

Все эти старики не подавали и виду, что разыскивают пропажу: они прикидывались, будто и не слышали о ней ничего. Что могут знать безобидные люди, которые ждут милости только от одного создателя?.. Но каждый вечер и каждое утро они обходили все дома и интересовались приготовляемой в них пищей. Им было поручено только это.

Ловкий прием оправдал себя: Кунанбай скоро нащупал врага. Он напал на след воров, уводящих десятками его лошадей. Итак, его злоба снова изольется на жигитеков. Теперь с ним будут иметь дело Караша, Каумен и их семьи…

Его подозрения были справедливы: грабители были из рода Жигитек. Кражи были делом рук двоих людей: Балагаза и Абылгазы.

Балагаз — сын Каумена, старший брат Базаралы — был одним из самых отчаянных и решительных жигитеков. Абылгазы — сын Караши, дети которого — все в отца: большие любители ссор и шума, готовые в любую минуту досадить кому угодно. В свое время сам Караша вместе с Кауменом были причиной ссоры между Кунанбаем и Божеем: как известно, бой в Токпамбете начался с того, что Караша и Каумен избили посыльных. С тех пор на всех больших сборищах — во время Мусакульской битвы, на асе Божея — сыновья Каумена и Караши привлекали общее внимание и всегда вызывали всевозможные пересуды. Все они были крайне придирчивы в вопросах чести, самолюбивы, сильны и смелы. Базаралы тоже вышел из этого гнезда. Он и остер на язык, и красив — высокий, статный. Жигитеки вправе гордиться им. В их роду отвага и сила всегда сочетались друг с другом.

Джут, как и везде, разорил большую часть рода Жигитек, у которого было мало пастбищ. Аулы Каумена и Караши оказались разоренными дотла. У таких жигитов, как Базаралы, Балагаз, Абылгазы и Адильхан, осталось по одному коню.

Целое лето они никуда не выезжали, терпели голод и недостатки. Просить удоя они считали для себя унижением, — самолюбие не позволяло им попрошайничать. Они не пошли даже к такому близкому родичу, как Байдалы. Жигиты решили было наняться работать, но народ после разорительного джута не нуждался в работниках. А работа по найму была бы единственным спасением, да и то они могли бы прокормить только себя, а не семью.

Целое лето Балагаз и Абылгазы видели высохших от нужды матерей, невесток, жен, голодных детей, слышали стоны и тяжкие вздохи. Они проклинали жизнь, но выхода не находили. В них поднималась злоба, накапливалась ненависть.

Базаралы правильно понял и метко выразил то, что волновало всех. Как-то раз, сидя на холме среди жигитов, он заговорил с желчной усмешкой:

— Если не прекратятся распри, нужда никогда не покинет народ. Вот попробуй сейчас кочевать! Старики родители, жены, дети — все поплетутся пешком. Последнее дело — кочевать с одной коровой, но для нас и это недостижимо. Чем еще может покарать нас создатель?

Этим летом Базаралы часто говорил с жигитами об обидах, накопившихся в сердце народа. Беседы эти волновали Балагаза и Абылгазы и приводили их в отчаяние. Они осаждали Базаралы: «Дай нам совет! Укажи выход! Что нам делать? Говори!» Ответа на такие вопросы Базаралы не находил.

Тогда они решили искать выхода сами.

Балагаз и Абылгазы стали уезжать по ночам. Базаралы долгое время не знал ничего. Сперва пропали лошади у Майбасара, потом — у Жакипа. Базаралы слышал о кражах, но не придавал им значения. Третьим пострадал Кунанбай.

Однажды Базаралы, проведя бессонную ночь, вышел из юрты на рассвете. Он сидел в глубоком раздумье на поляне, позади юрты. Невдалеке расположился стоянкой аул Караши — пять-шесть юрт, охраняемых сторожевым псом по кличке Актос. С первыми лучами утра раздумье Базаралы было прервано лаем Актоса. Собака злобно заливалась, накидываясь на кого-то. Так лаяла она только на людей.

«Кто там бродит чужой? Надо узнать!» — подумал Базаралы и стал выжидать.

Немного погодя к аулу Караши подъехали двое всадников. Оба остановились возле Молодой юрты Абылгазы. Один остался там, другой направился в сторону Базаралы.

Под всадником Базаралы узнал единственного коня Балагаза. Благородный скакун, как видно, прошел сегодня большой путь, — он весь был в мыле и беспокойно рвался вперед. «Не иначе, как жигиты охотились за девушками», — подумал Базаралы.

120